С самых древних времен и до наших дней, с той поры, как появились первые упоминания о медицине, не было более яркой фигуры, чем фигура человека, жившего в V веке до христианской эры. Образ его никогда не тускнел, хотя на долгое время и выпадал из поля зрения врачей. Но именно в новейшую эпоху этот человек — Гиппократ — предстает в истинном свете его историческо­го значения; именно новейшая медицина постигла цен­ность, которую представляет собой учение Гиппократа и его школы даже в наше время.

Когда Гиппократ умер, Аристотелю было примерно семь лет. Его имя заслуживает быть упомянутым непосредственно вслед за именем Гиппократа, ибо Аристотель и его учение об идеях, основанное на точном наблюдении природы, оказали большое влияние на разви­тие медицины. Из множества оставленных им трудов, — а их насчитывают по меньшей мере 400,—только малая часть касается медицины, но и они имеют большое значение. Уже его утверждение, что человеку свойственно питаться, размножаться, воспринимать окружающий мир, двигаться и мыслить, показывает, что Гиппократ исходил из данных наблюдения, из деятельности органов и, конечно, из их строения. Анатомия (учение о строении тела) и физиология (учение о деятельности органов тела) были для Аристотеля — первого составителя систематиче­ской зоологии и ботаники — исходными пунктами его описаний и классификации.

Крупнейшими врачами первой половины III века до н. э., внесшими наибольший вклад в учение о строении тела, были Герофил и Эразистрат. Они первые делают попытку создать точную естественную науку о человече­ском теле, подлинную анатомию.

О Герофиле мы знаем, пожалуй, только то, что он был выходцем из Халкедона на Босфоре, учился у хоро­ших учителей и что его считали врачом-«правдовещателем», т. е. говорящим правду. Его труды, один из которых носит название «Анатомика», в более позднее время очень ценили и постоянно ими .пользовались. Во многом Герофил примыкал к Гиппократу и Аристотелю, и наподобие того, как они основой своего учения считали четыре стихии и четыре темперамента, Герофил говорил о четырех силах, владеющих человеческим организмом: питающей силе, находящейся в печени, согревающей, находящейся в сердце, мыслящей, находящейся в голов­ном мозгу и ощущающей, находящейся в нервах.

Эразистрат родился в городе Юлиде на острове Кеос, расположен­ном в непосредственной близости от греческого материка. Вероятно, дядя-медик побудил его отправиться в Александрию, где Эразистрат заслужил большое уваже­ние, будучи личным врачом царя. Рассказывают, что однажды, по желанию царя, он обследовал его сына, прин­ца Антиоха, заболевшего загадочной болезнью, однако не мог обнаружить ничего, что объясняло бы болезнь. Неожиданно в комнату вошла красавица Стратоника, рабыня царя, и тут врачу сразу стал ясен диагноз: по по­ведению принца и его пульсу, который Эразистрат как раз в это время изучал, он заключил, что принц влюблен в Стратонику и что именно это и привело принца к болез­ни. Врач рассказал об этом царю и склонил его положить конец страданиям сына, отдав ему красавицу...

Руф, деятельность которого протекала в Риме пример­но в I веке н. э., жаловался на то, что может объяснять своим ученикам на живых рабах только внешнюю оболоч­ку тела и вскрывать только животных. Если же, несмотря на это, он несколько продвинулся в области исследования тела и приобрел известность как анатом, то этим он обязан вскрытиям обезьян.

Гален, так же как и Гиппократ, несомненно, был наиболее выдающимся врачом древней Греции. Он написал много книг, в кото­рых иногда рассказывал и о себе. Ученые, интересовав­шиеся наиболее значитель­ным врачом древности, до­полнили эти скупые сведе­ния, и, таким образом, мы можем составить себе до­вольно ясное представление о жизни Галена. Он родился в Пергаме около 129 г. н. э.

В эпоху средневековья, пронизанную мистикой, затуманенную дьяволами и прочей нечистой силой, нередко ночью на кладбищах тех городов, где был университет или медицинское учебное заведение, появля­лись таинственные фигуры в масках, иногда даже закутанные в простыни для большего сходства с призра­ками. Эти «призраки» разрывали свежие могилы или же проникали в маленькую кладбищенскую часовню, чтобы украсть тело, которое на следующий день должно было быть предано погребению. Таинственные фигуры появля­лись ночью и около тех виселиц, на которых для устраше­ния других преступников был оставлен какой-нибудь бедняга-грешник. Этими святотатцами, совершавшими страшные дела, чаще всего были студенты-медики, нередко возглавляемые своими профессорами: им необхо­димы были трупы, чтобы изучать человека и его органы, проверять справедливость утверждений Галена об устройстве человеческого тела.

В конце XV и начале XVI века анатомией весьма усиленно занимался человек, который, не будучи специалистом ни в одной области, был универсально гениален, благодаря чему достиг в самых различных отраслях выдающихся успехов. Леонардо да Винчи был художником и скульптором, математиком и физиком, техником и изобретателем. Как художник он понял, что следует быть ближе к природе, античные образцы не могли его удовлетворить. Прежде всего он изучал пропорции человеческого тела — ребенка и взрослого. Затем он занялся вскрытиями.

Парацельс, настоящее имя которого было Теофраст Бомбаст фон Гохенхейм, родился в 1493 г. в Эйнзидельне в Швейцарии. В медицине он был бунтарь, восставший против Галена и Авиценны. Как реформатора медицины его ненавидели и преследовали за то, что действенными для медицины он считал только данные наблюдения, опыта и экспериментирования.

Когда речь заходит о Везалии, в нашем представлении возникает окруженный мрачным ореолом человек, жизнь которого была богата дерзаниями, успехами, великими открытиями, была окутана тайной и окончилась трагичес­ки. С Везалия начинается та анатомия человека, какую мы знаем сегодня.

Габриэле Фаллопий родом из Модены, ученик Ве­залия, был преисполнен теми благородными устремле­ниями, которые великий анатом внес в падуанский «студиум» — так именовали в то время университет. Фаллопия считали наиболее выдающимся итальянским анатомом того столетия. Он был еще очень молод, когда ему доверили кафедру анатомии в Ферраре. Оттуда его пригласили в Пизу и, наконец, в 1551 г., в возрасте 28 лет, — в знаменитую падуанскую медицинскую шко­лу.

Евстахий, третий великий анатом XVI века, умер в 1574 г. в воз­расте около 54 лет. Он был приверженцем Галена и заявил однажды, что предпочел бы заблуждаться вместе с Галеном, чем идти к истине вместе с новато­рами анатомии. Тем не менее и он постиг истину.

К концу XVI века в Падуе был создан новый ана­томический театр, постройка которого велась под наблюдением Фабрицио д’Аквапенденте. С современ­ной точки зрения он, безусловно, во многих отношениях был неудовлетворителен, например, он так плохо осве­щался, что студенты лишь кое-как, с трудом могли сле­дить за ходом операций и вскрытий. Тем не менее театр этот для того времени был большим достижением. Сту­денты со всех частей света потянулись в Падую, где ве­ликолепно преподавали анатомию, да еще в наиболее современном учебном помещении. В центре внимания стоял Фабрицио — известный анатом и эмбриолог, ста­равшийся проследить за развитием человека в чреве ма­тери, и в то же время крупный физиолог, пытавшийся определить круговорот крови в теле.

В 1623 г. умер Пьетро Сарпи, широко образованный венецианский монах, доля участия которого есть в откры­тии венозных клапанов. Среди его книг и рукописей обнаружили копию сочинения о движении сердца и крови, опубликованного во Франкфурте только пять лет спустя. Это было сочинение Вильяма Гарвея, ученика Фабрицио.

В то время о железах имелось лишь весьма не­определенное представление. Так, почка считалась же­лезистым органом, задача которого—выделять водянистую часть крови. Печень также рассматривалась как железа, которая подвергает брожению пищу, поступающую в нее через воротную вену; при этом производятся и обе желчи — желтая и черная (по Гиппократу). Железами считали также головной мозг, язык и сердце. Но даже Везалий не нашел или не распознал выводных протоков слюнных желез во рту и поджелудочной железы (pankreas) — в брюшной полости. Последнее удалось в 1641 г. уроженцу Баварии Иоганну Георгу Вирсунгу, именем которого и назван выводной проток поджелудочной железы.